Невротическая любовь. Как избавиться от любовной зависимости или Что делать с Роковой Любовью: Бесплатная психологическая консультаций онлайн
Но вот что характерно: любовные переживания играют настолько значительную роль в жизни героев телесериалов и фильмов, что, сравнивая себя с ними, ощущаешь некоторую неловкость. В самом деле, нормальны ли люди, не размышляющие сутками напролет о перспективах своих любовных отношений, или, на худой конец, не любующиеся по вечерам на свой список любовных побед? Или, может, такое гипертрофированное внимание к любви ненормально? Тогда почему все вокруг стараются ему подражать?
Разобраться в этом мне помогла одна из недавно прочитанных книг, принадлежащая перу психолога Карен Хорни. жившей в первой половине прошлого века.
Доктор Хорни, женщина-психоаналитик, не дает определения любви, как это делалось на вкладышах от жвачки. Она решила оттолкнуться от противного. Похожим методом пользовались мистики. «Бог – это не трубка», - говорили они, пытаясь дать очертить пределы божественного.
Так и Хорни: она говорит об чувстве любви, употребляя негативные понятия. Самое общее описание любви у нее звучит так: «Любовь – это не то, за что ее принимают невротики». А в невротиках доктор знала толк. Недаром она написала книгу «Невротическая личность нашего времени». Читая этот труд, находишь все описанные там симптомы, подобно первокурснику мединститута, у себя. Но, быть может, именно в этом-то и заключена прозорливость автора.
Страх и ненависть в кабинете психотерапевта
Начнем с того, кто такой невротик. Не вдаваясь в детали, скажем, что это человек с сильным уровнем тревожности. Отсюда все их беды.
По мнению Хорни, тревога – производная от враждебности. Вот, например, такая ситуация. Невротик, назовем его Кузнецовым, попадает в ситуацию, где от него требуются проявление инициативы. Например, нужно с кем-то конкурировать. Кузнецов говорит себе: «Я – парень простой, неамбициозный, мне не нужно всех этих достижений, ибо это суета и томление духа. Пусть же выиграет мой старый друг Дровосеков». Невротик Кузнецов думает, что он весьма великодушен и искренне любит Дровосекова, но на деле он просто-напросто вытесняет свою враждебность по отношению к старому другу в глубины бессознательного.
Но она никуда не девается, эта враждебность, и проявляется она потом в разных причудливых формах. Например, Кузнецов думает, что это не он терпеть не может Дровосекова, а наоборот: Дровосеков его. Как бы то ни было, появляется тревога, мешающая жить. Кстати сказать, тревога не всегда осознается самим невротиком – зачастую она выступает под маской депрессии, алкоголизма, сексуальных расстройств.
SOS! Любовь как спасательный круг
Но спасаться от тревоги - этого чудища, гонящегося по пятам, ведь как-то нужно! Невротик начинает кидаться к другим за поддержкой и помощью. Таким образом, любовь для невротика становится своего рода наркотиком. Из-за своей неуверенности в себе он (она) бросается в объятия любого, кто обратит на него внимание.
Важной характеристикой невротической любви будет ее ненасытность. Невротику необходимо, чтобы его любили все без разбора. А если он вдруг кому-то не понравился, переживается им как тяжелейшая трагедия и неудача. По этой же причине возникает требование абсолютной, безусловной любви и, как следствие, сильнейшая ревность по любому поводу.
Потребность в любви у невротика носит навязчивый характер. Она необходима ему как воздух или вода. Без нее, как ему кажется, он не выживет в этом страшном мире. «Необходимо, чтобы меня полюбили, чего бы этого ни стоило!».
В одиночестве невротик чувствует себя страшно некомфортно, ему жизненно необходимо, чтобы рядом всегда кто-то был. Вспомним культовый сериал «Секс в большом городе»: его главные героини постоянно находятся в поиске новых партнеров, ибо без них жизнь кажется бессмысленной и пустой. «Большая доля того, что предстает как сексуальность, - замечает психоаналитик – в реальности имеет очень мало общего с ней, но является способом получить успокоение». Секс в таких случаях, по мнению Хорни, приобретает чрезмерное значение и служит заменителем эмоциональных связей.
При этом происходит странный парадокс: невротику не очень-то по душе совместная жизнь с кем бы то ни было. С одной стороны, без партнера хоть на стенку лезь и волком вой. С другой – с ним тоже не больно-то сладко. Невротик не испытывает счастья, когда находится со своим «идолом».
Почему же так? Дело в том, что невротик не любит, а использует другого для того, чтобы приобрести уверенность в собственном покое и безопасности. Другой ему действительно нужен – но слишком нужен. Любовь невротика можно назвать зависимостью.
Портрет неизвестного
Меж тем, существует несколько типов невротиков.
Первый тип нацелен на любовь и только на нее. Такие люди на все готовы пойти ради любви: на унижение, оскорбление (как правило, самих себя). Такие, знаете ли, субъекты немного с уклоном в садо-мазо. В этой группе пальма первенства отдается женщинам: многие из них считают подобное поведение своим достоинством и гордятся тем, что все могут отдать за любовь.
Невротики второй группы печальны и разочарованы. У них когда-то случился тяжелый разрыв с любимым человеком, и они полностью отстраняются от других людей. Вместо этого они стараются заполнить внутреннюю пустоту и дефицит общения всяческими неумеренностями. Например, начинают много есть. В эту группу входят всевозможные романтические герои – одинокие, стоящие на краю утеса в развевающемся плаще. А из киногероев - один печальный адвокат из «Санта-Барбары», который хоть и не объедался, но в любовь не верил и грустно шутил.
Третий тип – вообще конченые люди. Они настолько тревожны, что совсем не верят в любовь и привязанность. Как правило, они довольно циничны и грубы. Примером может служить Печорин, подвергавший каждый свой душевный порыв анализу и обходившийся с окружающими достаточно жестко.
Рецепт любви
Излечение происходит в том случае, когда «место тревожности занимает здоровая уверенность в себе». Тогда не будет враждебности, а, следовательно, и тревожности. Кузнецов поймет тогда, что вовсе он не лыком шит и может еще посоревноваться с Дровосековым, а не сдаваться раньше времени. Более того, если он даже и проиграет, то вряд ли будет долго убиваться из-за своей неудачи и горестно вздыхать в объятиях участливой девицы: «Ах, какой я неудачник».
В общем, все эти масс-медийные приманки никакого отношения к настоящей любви не имеют. Для обывателя же эти бесконечные байки о романтической страсти весьма привлекательны. Ведь они созвучны его неизбывным невротическим фантазиям о принце на белом коне и принцессе на зеленой горошине. Однако мечта эта, скажу я вам, сославшись все на ту же полюбившуюся мне Карен Хорни, инфантильна! Ежели есть у вас такие фантазии – гоните их поганой метлой, а то, не ровен час, быть вам невротиком.
Прежде всего, нужно научиться любить самому и уметь дарить свою любовь другому человеку, при этом не завися от него. Да, еще один маленький совет: говорите почаще и при этом бескорыстно: «Я люблю тебя!».
Невротические элементы в поведении, несомненно, отравляют любовь, но не устраняют ее из нашей жизни. Важно это понять, потому что существует романтическая тенденция не называть любовью отношения, если они не отвечают нашим ожиданиям.
Желания быть привлекательным, влюбляться, развивать привязанности - неизбежны, независимо от того, приносят удовлетворение или нет. Некоторые виды любви, а тем более некоторые ее фазы очень похожи на описание любви в романах, другие кажутся не лучше событий повседневной жизни. Причина, конечно, в том, что мы сами являемся субъектом своей любви и чрезвычайно сильно влияем на ее характер.
Мы легко упускаем это из виду в напряженных отношениях. Люди говорят: «Это не мои невротические качества, это мой любимый (или любимая) причиняет все неприятности. Это он (или она) постоянно...» И далее следует длинный перечень жалоб. Такая реакция приносит утешение, но вряд ли способствует улучшению отношений в любви.
Потому что если человек сумеет убедить себя, что виноват не он, ему не нужно меняться, а что касается партнера, то вряд ли удастся изменить его. Конечно, он постарается. И вот мы часто видим двух людей - каждый ожидает от другого, что тот станет лучше, станет более любящим в том или ином отношении, и никто из них не собирается сам что-то делать, чтобы улучшить отношения. И часто такие отношения сохраняются длительное время, несмотря на то неудовлетворение, которое испытывают их участники.
Это не та любовь, о которой мы мечтаем и к которой стремимся. Но стремимся ли мы к ней? Чаще, чем мы сами это признаем, наши невротические порывы превращают любовь из выражения желания в выражение потребности. Мы мечтаем об одном, а действуем по-другому. Все хотят красоты, нежности, понимания, страсти, но наши невротические потребности легко перехватывают внимание и энергию, с которыми мы подходим к жизни. И наши благородные желания скоро как будто теряют отношение к повседневному поведению. Из реальной жизни они снова вернулись в мир мечты, последнюю опору нашей свободы. Жизнь заполняется работой, рутиной, неудовлетворенностью, и любовь больше, чем когда-либо, кажется недостижимой.
Первая причина такого несчастливого результата в самом выборе, который делают люди со слабой приспособленностью. Существует циничное, но тем не менее часто справедливое выражение: рыбак рыбака видит издалека. Под романтическим обрамлением, возможно, именно невроз привлекает одного невротика к другому и удерживает их вместе. Такие люди делают выбор не в своих интересах, представляющих их главные ценности и вкусы, а на основе сильнейших неконтролируемых внутренних сил. Они ищут друг друга и цепляются друг за друга не по желанию, а просто потому, что не могут иначе.
Например, человек, которого подгоняет необходимость постоянно утверждаться в глазах окружающих, может действовать в двух направлениях. Он должен заработать миллион долларов и он должен встречаться с самыми красивыми девушками. Помню одного такого молодого человека, он был холостяк и назначал свидания самым красивым и потому самым популярным девушкам. Чем популярнее была девушка, чем настойчивей домогались ее другие мужчины, тем настойчивей становился и он. Его девушка всегда была такой, которую труднее всего пригласить на свидание, потому что она уже занята.
Наконец он женился на одной из таких желанных девушек. Ему пришлось настойчиво добиваться этого больше года, но он преуспел, обошел соперников и получил свою награду. И как только получил ее, утратил к ней всякий интерес. Он больше не находил ее очаровательной, привлекательной или даже просто физически желанной.
Он не понимал, что интересует его не сама девушка. Его интересовали другие мужчины, добивающиеся ее, ему нужно было соревнование с ними. Он печально признавал, что тот год, когда он за нее сражался, был лучшим временем в его жизни. Если бы только он мог жениться постоянно, он был бы самым счастливым человеком. Добиваться девушки - замечательно, но быть женатым на ней - это страшная ошибка.
Очевидно, любовь этого молодого человека не была свободным выбором женщины. Им двигала невротическая потребность соперничества с другими мужчинами, причем независимо от девушки, за которую они соревнуются. Выиграв соревнование, он не освободился от своей потребности и не мог наслаждаться победой. Невротическая потребность не исчезает, даже когда мы ее удовлетворяем. Этот человек не может чувствовать себя счастливым, пока не примет участие в новой гонке.
Привлекательная молодая женщина, которую он завоевал, точно так же подчинена своей потребности, которую она не в состоянии контролировать. Во время ухаживания она понимала, что ее жених счастлив тем, что демонстрирует ее, и что они редко бывают наедине. Казалось странным, что когда обстоятельства наконец разлучили их с окружающими, он сразу помрачнел и стал ворчлив. Его девушки всегда были дорогими, вплоть до безрассудства, но никогда не были по-настояшему понимающими и способными сочувствовать. А ей, терявшейся среди множества братьев и сестер, нравилась демонстрировать свои достоинства, она радовалась, когда за нее боролись, обращались с ней как с особенной. И как только она вышла замуж, ее стремление к вниманию перестало удовлетворяться и быстро превратилось в источник болезненного разочарования.
Другой пример такого случая - молодая женщина, выросшая в скромной семье, влюбляется в очаровательного мужчину, привлекательного внешне, прекрасного собеседника, у которого буквально сотни друзей. Она прекрасно знает о его прошлом: он был женат трижды и еще не менее полдюжины раз был на пороге брака; он у всех в долгу, включая и ее. Подруги предупреждали ее, да и сам мужчина старался оттянуть брак. Но она не испытывала удовлетворения, пока не вышла за него, хотя все окружающие считали, что ее брак обречен с самого начала. Этот мужчина мог поддерживать дружбу - дружбу с сотней и большим количеством людей, но не мог поддерживать тесные близкие отношение, тем более любовные отношения с одним индивидом.
Эта молодая женщина привлекала его точно так же, как и многие другие. Большинство принимало его на приятных, но поверхностных условиях, которые он им предлагал. Но молодая женщина, руководимая собственной невротической потребностью, нуждалась в большем. Она видела в нем популярность, приемлемость, очарование, остроумие - все великолепные качества, которых была лишена в своем скромном детстве. Для нее этот мужчина символизировал бегство в новый великолепный мир, мир мечты, мир утонченности, статуса и удовлетворения. Движимая этими потребностями, она позволила себе не думать о том, что должна будет испытывать женщина, вышедшая замуж за такого мужчину. Позже его популярность стала источником ее ревности, общительность заставляла почувствовать себя отвергаемой, а его остроумие - слишком ядовитым для ее спокойствия.
Если внимательно вслушаться в слова мужчины или женщины, собирающихся вступить в брак, то часто услышишь, что в них присутствует не любовь, а невротическая потребность. «Подожди, пока ты ее не увидишь, - говорит жених. - Она такая милая, такая сговорчивая, никогда не возражает, на земле нет более щедрой женщины». Хорошо, если это действительно так и он нашел драгоценность - девушку, способную искренне любить и давать. А возможно, нашел ту, которую можно только контролировать, но не любить. Сговорчивая девушка, возможно, никогда не говорит «нет» не потому что она такая любящая, а потому что совершенно пассивна и ей необходим человек, который принимал бы за нее решения. Влюбленный, с другой стороны, неосознанно ищет не партнера, не женщину, к которой обычно испытываешь стимулирующую и благодарную любовь, но такую, которая никогда ему не возразит, никогда не бросит ему вызов. Этот мужчина настолько не уверен в себе, что малейшее возражение кажется ему страшной угрозой. Возможно, он нашел действительно любящую и способную принять любовь женщину, а может, такую, чья потребность подчиняться соответствует его потребности господствовать, доминировать, поступать по-своему.
Конечно, это может сработать. Когда невротические потребности соответствуют друг другу, брак может не быть счастливым, но он будет прочным. Два таких человека на протяжении всей жизни цепляются друг за друга. И нельзя сказать, что они не любят друг друга. Но их любовь подчинена выражению невротических потребностей. И поэтому не становится вознаграждающей. Вместо того чтобы делать их счастливыми, она поддерживает то, что в них болезненно. Их отношения создают возможность не уменьшать, а напротив - усиливать невротические тенденции и недостатки.
Многие мужчины невольно ищут в жены женщину, которая стала бы их матерью, вела бы образцовое домашнее хозяйство и все делала для удобства мужа. В доме не будет ни пятнышка, подушки на диване никогда не будут смяты, все пепельницы, чисты, все счета в порядке, рубашки мужа отглажены, а костюм побывает в чистке и вернется в шкаф так, что сам его хозяин даже пальцем не шевельнет. В этом браке будет все, кроме веселья, непосредственности, радости, сюрпризов и того ощущения отдачи и принятия, которое составляет самую суть приносящих удовлетворение человеческих отношений.
Такие мужчина и женщина могут много лет прожить в браке, но у них нет отношений друг с другом. У них отношения с механизмами повседневной жизни: она приводит эти механизмы в действие, а он наслаждается создаваемыми удобствами. Такое состояние удовлетворяет невротические потребности обоих, но не соответствует их мечтам о любви.
Так это и продолжается. То, что мы считаем своим выборам, на самом деле выбор, сделанный за нас. Чем сильней невроз, тем безжалостней непостижимые силы гонят нас. Они не только неумолимы. Такая потребность оперирует под уровнем сознания и в результате не подвластна разумному анализу. Обычно она является пережитком ранних стадий жизненного опыта. Отказ от подобных потребностей для нас благотворней их удовлетворения. Все остальное способствует не любви в браке, а ослаблению тревоги.
Попустительство к собственным невротическим потребностям позволяет нашему прошлому шантажировать нас. Страдает не только возможность выбора любви и брака, но и наше последующее поведение в семейной жизни.
Невротические потребности отрицательно сказываются на браке
Не нужно быть невротиком, чтобы иметь невротические оттенки в личности. Можно не страдать сильным неврозом и тем не менее своим вынужденным поведением причинять ущерб любви.
У всех нас возникают привычки, обыкновения, способы поведения, и отличительная особенность этих привычек в том, что они настолько обычны, что мы их даже не замечаем. Истинный невротик скорее всего будет оригинален в проявлениях своего невроза; примером может служить человек, побуждаемый к постоянному мытью рук, о чем мы говорили выше. Но и мы, все остальные, склонны к неоригинальным образцам принужденного невротического, и следовательно, нелюбящего поведения.
Распространенная разновидность такого поведения - «пиление». Представим себе человека, который недоволен качеством своей любви, климатом своего брака, но сам не знает почему. Он не способен увидеть недостатки своего вклада в любовь, а может, и не пытается их увидеть. Но недостатки своего партнера он видит. Ну почему она не может быть внимательней к моим желаниям? Почему не может быть немного менее импульсивной в нашей социальной жизни? Он считает, что работает много, сильно устает и заслужил комфорт дома. И если начинает цепляться за любую мелочь, то рассматривает это как справедливую критику недостатков жены, а не мелочное приставание. Он даже соглашается, что больше всего ненавидит в людях стремление «пилить».
Жена может соответствовать такому же образцу поведения и пилить мужа, не сознавая этого. Она полагает, что хочет, чтобы муж ее любил, но любил на ее условиях. Она хочет получать всевозможные знаки внимания. Ей нужны постоянные подтверждения его одобрения. Она нуждается в постоянной поддержке, постоянных заверениях.
Очевидно, эти два человека движутся по курсу, грозящему столкновением. Они могут по-настоящему любить друг друга и быть способными на благодарное товарищество на многих уровнях. Но они впали в привычку быть постоянно неудовлетворенными друг другом и сами не сознают этого. Каждый из них позволил неосознанной невротической потребности руководить своим поведением.
Разумеется, муж нуждается в том, чтобы жена заботилась о его комфорте - том самом комфорте, который он видел в детстве в отношениях своих родителей. Его отец тоже нуждался в таком внимании, и его мать оказывала такое внимание. Точно так же она заботилась и о сыне. Потребность в такой заботе встроена в его личность. Но это не вся его личность.
В личности жены тоже есть оттенки незрелости. Она обычно не задумывается о потребностях других людей, когда удовлетворяет свои. Когда звонит подруга и приглашает вместе пойти куда-нибудь поужинать, она не думает о необходимости посоветоваться с мужем, потому что ей хочется принять приглашение, а он может сказать «нет», и тогда ее желание не осуществится. Это детское и эгоцентричное поведение. И часто с ним связана другая детская характеристика - потребность получать любовь и одобрение независимо от собственного поведения.
«Пиление», конечно, проявление нелюбви. В этом обычном случае оба партнера, в сущности, жалуются на то, что не удовлетворяется их потребность в привязанности друг к другу. Но ни один из них не соглашается встретить другого на полпути, чтобы они могли выразить свою любовь без постоянного вторжения неудовлетворенных потребностей. Муж проявляет любовь к жене, признавая ее ощущение неуверенности в себе и удовлетворяя ее потребность в одобрении. Жена проявляет любовь к мужу, признавая и принимая его желание, чтобы о нем заботились, и больше думает о его удобствах.
Это не настолько сильные потребности, чтобы партнеры для их удовлетворения должны были эксплуатировать друг друга. Каждый невольно хочет быть принятым другим таким, каков он есть, с его небольшими невротическими недостатками. У всех нас есть такие недостатки. Но у каждого из нас есть и другие силы, и, опираясь на них, мы в состоянии смягчать невротические тенденции друг друга.
Многие из нас уклоняются от использования собственных психологических ресурсов. Мы влюбляемся, женимся, а потом забываем, что человеческие отношения - это живой процесс, требующий постоянной заботы. Мы возвращаемся к привычному образу мыслей и поведения, как до брака, точно так же относимся к себе и своим желаниям. Подсознательно, мы, расслабившись в бракё, даем свободу своим невротическим
Некоторые образцы нелюбви
Некоторые очень отчетливо проявляют это в своем поведении, в то же время совершенно не замечая этого. Они находят прекрасную замену своей подлинной роли любящих. Они влюбляются и женятся, но мощные внутренние силы определяют их главную привязанность не друг к другу, а к тому, что предоставляет некоторое облегчение от их тревоги. Такие люди недостаточно свободны психологически, чтобы расслабиться и наслаждаться любовью; они должны уменьшить давление своих смутных страхов. Так женщина, знакомая нам всем, прекрасно ведет дом, она предана детям, родительскому комитету, она занята общественной деятельностью в свой общине, у нее много видов деятельности, она заслуживает одобрение всех, кто ее знает, и это поверхностно ослабляет ее тревогу. Даже муж гордится ее гражданскими достоинствами и не может понять, почему же ему так не хватает счастья в браке. Ведь все так хорошо.
Мужская версия подобного случая тоже знакома: мужчина, который шел на все, чтобы завоевать жену, добился своего и теперь направляет все силы на достижение чего-то другого. Он великолепно ухаживал за женой, он шел на все, чтобы завоевать ее, но, когда она завоевана, она становится чем-то вроде лежащих в банке денег, и он направляется на другие завоевания, причем не обязательно это будут другие женщины. Он расширяет свой бизнес, покупает более дорогой дом, роскошней проводит отпуск, повышает свой статус и свое значение всеми возможными путями.
Его жена может не видеть, что это своего рода соревнование, потому что пользуется результатами успехов мужа. Она получает норковую шубу, потом браслет с бриллиантами, и внешне это похоже на проявления любви. Тем временем она преданно выполняет свои обязанности в партнерстве. Руководит все более увеличивающимся домом и хозяйством, рожает и воспитывает детей, вступает в женские отделения его клубов, с достоинством носит его норку и бриллианты. Она может чувствовать, что чего-то не хватает; может с некоторой ностальгией вспоминать, как он за ней ухаживал; но продолжает свои достойные занятия и даже убеждена, что наслаждается своей долей его статуса и всего этого материального комфорта.
Но вот неожиданно дети вырастают и уходят из дома. Одна из мощных сил, которая связывала их жизни, буквально исчезает. Дом кажется чересчур большим, а их отношения - слишком далекими. В этот момент муж начинает критически поглядывать на жену. Она постарела, потяжелела, выглядит гораздо изношенней, чем ему казалось, в сущности, он просто очень давно не смотрел на нее внимательно. Точно так же и она начинает понимать, что его общество ее не слишком радует. Он тоже набрал вес, полысел, его не интересуют театр, искусство, а хуже всего то, что он считает ее чем-то само собой разумеющимся.
Эти люди начинали с любви и оба виноваты в том, что она утрачена. Оба позволили своей тревоге, невротической тенденции, безжалостно подгонять их, чтобы внешне все выглядело хорошо. Для них это стало важней, чем отношения друг с другом, и в конечном счете уничтожило потенциал, который они вначале видели в таких отношениях.
Такой ход событий легко ведет к взаимным обвинениям и упрекам, при этом ни один из супругов не понимает, что, в сущности, произошло. Хотя такое развитие событий достаточно знакомо, его главные причины нелегко обнаружить: они связаны с нашим нежеланием и неспособностью распознать взаимную тревогу, от которой мы страдаем, и понять, что цели, к которым мы стремимся, эту тревогу не могут ослабить или уничтожить. Сложный механизм такого поведения легко захватывает наши мысли, время и энергию, возвращая нас в мир мечты и уничтожая проявления любви в повседневной жизни.
Затянувшаяся незрелость
Точно так же, как тревога может окрасить наше поведение и тем самым ослабить любовь, затянувшаяся незрелость способна породить целую армию несоответствующих реакций. Есть мужчины, которые приносят в брак сдержанность и отчужденность по отношению к женщине - сохранившиеся с детства пережитки тех усилий, которые мальчик прикладывал, чтобы освободиться от вечно бдительной, излишне заботливой, слишком любопытной матери. Любящей жене трудно прорваться сквозь такое недоверие, но если она признает это и примет во внимание как особенность мужчины, которого любит, она может помочь ему преодолеть это. Есть девушки, которые выросли в семье, где всем заправляла мать, а отец разрешал ей это делать. Для такой девушки идеалом становится подобная матери женщина, и она может стать такой женой. Мужу трудно будет преодолеть этот идеал, но, если он понимает опасность и признает свою жену женой, а не боссом, она со временем может научиться опираться на его любовь и силу.
Нет, разумеется, никакой гарантии, что подозрительный муж или стремящаяся к господству жена смогут преодолеть свои невротические тенденции и сменить их на любящее партнерство. Но мы предполагаем, что это не непобедимые невротические установки, а всего лишь тенденции, а тенденции можно усиливать или ослаблять. Можно позволить сорнякам захватить сад, а можно их выпалывать и выращивать цветы.
Все это далеко не так легко, как кажется. Дурные привычки обладают над нами большой властью. Одна из таких привычек - тирания желания, которое мы стремимся осуществить немедленно. Подумайте, например, о том, как важно правильно рассчитывать свое поведение во времени.
Обладая хотя бы небольшим жизненным опытом, мы понимаем, что один человек может сказать другому практически все, что захочет, если только правильно выберет время и манеру высказывания. Однако многие из нас, сознающие справедливость этого положения применительно к отношениям в обществе, совершенно игнорируют его в личных отношениях, в том числе и в самых важных - в отношениях любви. Почему?
Опять-таки перед нами невротический образец, пережиток во взрослом незрелого детского поведения. Ребенок сначала действует, а потом думает - если вообще думает; им руководят чувства, непосредственные желания и импульсы. Он не может отложить свое стремление до более подходящего момента, не может подобрать лучшую форму для своих слов и действий. Он не думает о том, что его поведение может затронуть других людей. Он не научился еще воспринимать чувства других людей или думать с чужой точки зрения. Он знает только свои желания и мысли.
Для ребенка это нормально, для нас - во многих случаях неудобно, неприятно или способно вызвать раздражение и замешательство. Это может причинить ребенку неприятности. Но мы понимаем, что это детское поведение, и если наказываем или браним ребенка, то лишь для того, чтобы научить его тому, чему он должен научиться.
Но у взрослого такое поведение не может быть оправдано, как у ребенка. Это проявление незрелости и, следовательно, неуместно. Это свидетельство неспособности человека принять на себя взрослую ответственность. Этот нереалистический способ осуществления желаний часто приводит к поражениям и бедам.
Алкоголик, и1рок, всякий человек, настойчиво добивающийся удовлетворения чего-то такого, что для него особенно важно, склонен вести себя таким образом. Такой человек думает прежде всего о себе, и такая сосредоточенность притупляет чувствительность к другим людям. Невозможно преследовать свои всепоглощающие желания и одновременно думать о других людях.
Даже временное согласие и раскаяние, обещания" вести себя по-другому, дорогие подарки и жесты любви - все это лишь попытки примириться. Это умиротворение любящего человека в стремлении смягчить неодобрение и, может быть, отдалить катастрофу. Но в любой момент, особенно если желания так и не удается удовлетворить, такой человек может гневно взорваться или впасть в состояние жалости к самому себе. Некоторые мужчины проявляют такую незрелую реакцию, когда усталая жена отвергает сексуальные поползновения. Некоторые женщины столь же незрело реагируют на несогласие мужа ради жены возложить на себя бремя дополнительных расходов. В обоих случаях реакция взрослого не лучше реакции ребенка. Собственные желания для таких людей становятся слишком сильными, и они не могут с ними справиться. Отказ, откладывание, компромисс - все это им чуждо.
Обычно такое поведение мы называем детским или эгоцентричным. Справедливо, что нужно освободиться самому, чтобы уделять внимание другим. Комфортные отношения требуют определенной свободы, возможности в чем- то отказываться от собственных интересов. Мы не можем быть влюблены и настроены на высоко чувствительные потребности и желания человека, которого любим, если в нас самих стоит постоянный шум статики, который мы не можем отключить.
Запинаясь за себя самого
Другим главным препятствием к свободе может послужить низкая самооценка, плохое представление о себе самом. В результате множества травматических переживаний, описанных выше, люди часто приближаются к зрелости, чувствуя себя недостойными, неуверенными в своих способностях, они постоянно оценивают себя. Эти раны роста бывают двух основных типов: либо они калечат нас, ограничивая способность функционировать, либо по-прежнему причиняют острую боль от прежних угрожающих и травматических переживаний.
В обоих случаях мы психологически находимся в таком состоянии, что постоянно запинаемся за собственные ноги. Мы не можем оторваться от сомнений в себе, чтобы сфокусировать внимание на ком-то другом и выработать привязанность. Если трус когда-либо и завоевывал красавицу, то мог сохранить ее лишь в качестве няньки или матери. Любовь питается тем, что мы даем объекту любви. Люди низкого о себе мнения готовы стать объектом благотворительности и чаще, чем сами подозревают, развивают односторонние отношения зависимости.
Тонкие невротические тенденции, пронизывающие любовь и заражающие ее, трудно устранить не только потому, что они возникли давно, но и потому, что они отвечают подсознательным потребностям. По определению, мы не можем распознать их в себе.
Любовь задолго до того, как перерастет в брак, часто и заметно обесцвечивается постоянным проявлением вредных образцов поведения со стороны одного или обоих любящих. До определенного момента они стараются игнорировать подобные инциденты, растворять их в более здоровых элементах своих отношений. Однако вскоре их рациональное поведение начинает уступать перед настойчивыми, хотя и поражающими их подсознательными следами неврозов. «Что с нами происходит? - встревожено спрашивают они друг у друга. - Почему мы причиняем друг другу боль? Мы ведь по-прежнему любим друг друга, но больше не испытываем радости». Перевод: у нас есть потребности, о которых мы не подозреваем, которые несопоставимы с нашей любовью и вредны ей, и эти потребности часто проскальзывают в наши добрые намерения и заставляют совершать поступки, о которых мы впоследствии сожалеем.
Мы вырастаем с неудовлетворенной подсознательной потребностью испытать принятие и любовь со стороны других людей. Нам как будто по-прежнему шесть лет и мы не знаем, чего нам хочется больше: любви или самоутверждения. Желания шестилетнего ребенка по-прежнему обладают неодолимой силой и часто приводят его к конфликтам и неприятностям. В один момент он просит любви, в следующий - демонстрирует свое самоутверждение каким- нибудь актом неповиновения. А выговор или наказание заставляют его усомниться в любви, которую он получает в другие моменты. Некоторые из нас никогда не перерастают такое состояние и продолжают сомневаться в искренности получаемой любви. И если эта потребность в нас сильна, мы удовлетворяем ее далеко не самым разумным путем. Мы невольно испытываем возлюбленную поступком на грани приемлемости, а потом, чтобы понять ее чувства, подвергаем ее допросу третьей степени, словно она преступник.
Иногда господствующая подсознательная потребность прямо не связана с любовью, какой мы обычно ее знаем, однако она может оказывать длительное пагубное влияние на любовь. В результате ядовитого впечатления ранних лишений человек невольно уходит в жизнь под одним лозунгом: обладание безопасней любви. Он оставляет себе слишком мало времени, чтобы выработать те сложные чувства, которые делают отношения с лицом противоположного пола стоящими. Крепость материального богатства, которую такой человек возводит для себя, чтобы защититься от мира, защищает его и от женщин. Он не понимает, что любовь не нуждается в обороне. И в результате любовь, как и все остальное в его окружении, становится ограниченной, пристрастной и часто напряженной.
Все эти искалеченные виды любви обладают одним и тем же трагическим свойством. Радостные ожидания сменяются спорами, разочарованиями и сознанием неоеу- ществленности. Люди, попадающие в такую ситуацию, не злодеи; они просто невинные жертвы собственных сил, которые не могут ни разглядеть в себе, ни контролировать. Возможно, это образцовые граждане со значительными достижениями. Людям нравится быть с ними. И от этого становится еще непонятней, как можно совместить выдающийся успех в обществе и неудачи в личной жизни и глубочайших привязанностях?
Ответ, конечно, дать легко. Мы усваиваем правила и живем согласно им. Общество редко требует от нас больше, чем мы сами. Что еще важнее, социальные требования четко очерчены, в то время как мы совсем не уверены в том, чего хотим в самых близких отношениях. Не успеем мы удовлетворить желание, как начинаем испытывать дискомфорт и чувство вины. Чисто социальные отношения обычно не связаны с подобными внутренними сложностями. Ритм общества прост и четок; значительно трудней идти в такт с гораздо более побудительным и менее понятным темпом наших внутренних потребностей.
Подкрепляя структуру
Что со всем этим можно сделать? Как справиться с тревогой, низкой самооценкой, незрелостью, подсознательными потребностями - следами неврозов, которые мы все вносим во взрослую жизнь и взрослую любовь?
Многие специалисты в этой области пессимистично утверждают, что сделать почти ничего нельзя. Поскольку тревога, например, возникает в жизни очень рано, поскольку она кажется неотъемлемым компонентом человеческого опыта, а рассмотренные выше теории как будто подтверждают, что это именно так, то много ли у нас шансов для ее исключения?
То же самое справедливо и относительно остальных невротических тенденций. Мало кому удается прожить нормальное детство без ощущения своей недостойности, незрелости, подсознательной фиксации на каких-то более ранних стадиях развития. Возможно, в идеале всего этого можно избежать, но ни мы сами, ни человеческое общество в целом не идеальны. Все виды общества, подвергшиеся изучению, оставляли желать лучшего, когда речь шла об индивидуальном развитии.
Пессимисты указывают, что, поскольку эти дефекты возникают на самых первых этапах жизни, они становятся частью самого основания личности. И как здание строится на фундаменте, так и основание личности обрастает более поздними надстройками. На это основание нагромождается множество переживаний. Когда стрессы и давления усиливаются, надстройки начинают трескаться и вся конструкция оказывается под угрозой. Чтобы предотвратить разрушение всего здания, что-то нужно сделать с его фундаментом.
Так же бывает и с нашей личностью, с надстройкой, которая должна выдерживать жизненные стрессы. Но как добраться до основания, до фундамента психологической жизни к тому времени, как мы стали взрослыми?
Фрейд разработал для этого метод психоанализа, но это долгий и болезненный процесс, и не всякий может позво^ лить себе многолетнюю терапию. Да и нельзя назвать этот метод непогрешимым: ни один метод лечения, ни медицинский, ни психологический, не приводит к полному успеху. Однако перспективы не так мрачны. К надстройке можно добавить множество подпорок, и эти дополнения могут не только укрепить постройку, но и быть декоративными.
Архитекторы великих готических соборов нашли способ поддерживать и одновременно украшать свои сооружения. Идея летящих контрфорсов возникла, когда средневековые архитекторы начали все выше и выше поднимать стены соборов, так, что она начали колебаться под своей тяжестью. В те дни не было стальных скобок, и поэтому были изобретены подпорки-контрфорсы; причем они делались такими, что не только подкрепляли стены, но и производили впечатление будто летят и парят вдоль всего здания. Летящие контрфорсы Собора Парижской богоматери, которыми можно любоваться с левого берега, стали настолько неотъемлемым элементом здания, что, когда семьсот лет спустя, в XIX веке, оно было обновлено и укреплено, добавления были сделаны именно к этим подпоркам, а не к фундаменту или к стенам.
Когда великий художник создает произведение искусства и одновременно отыскивает выход своей тревоге, он делает то же самое. Он строит летящие контрфорсы, которые не только поддерживают, но и украшают. Не нужно быть великим художником, чтобы успешно укрепить и украсить свою жизнь. Иногда нам бывает необходима помощь, но очень многое мы можем сделать для себя сами.
Разорвать невротическую цепь
Прежде всего стоит использовать свободное время в более расчетливых стремлениях к развлечениям и радостям. Мы уже говорили об этом, но стоит повторить. У всех нас есть тенденция становиться малоподвижной физической массой к концу рабочего дня и тем более к концу рабочей недели. Мы позволяем своему свободному времени оставаться ненаправленным и соответственно нерезультативным. Мы начинаем раздражаться и используем окружающих для выражения своей смутной неудовлетворенности. И когда они отвечают нам таким же образом, спящие невротические элементы нашей личности оживают.
Более тщательное планирование отдыха и развлечений может помочь человеку полнее испытывать радость. Чувствуя себя лучше, он становится более взрослым и способным больше отдавать. Родители это знают: когда дети здоровы, счастливы и довольны жизнью, родители тоже чувствуют себя лучше, они готовы к сотрудничеству в поисках счастья.
Другие культуры больше делали и меньше говорили о поисках счастья. Мы выросли в социальной традиции, которая имеет тенденцию неодобрительно относиться к развлечениям: развлечение ради развлечения считалось греховным или, по крайней мере, опасным. Наслаждение открывает двери Сатане.
Но социальные взгляды меняются, хотя и медленно. Когда создавался современный западный мир, людям приходилось много и напряженно работать только для того, чтобы выжить, и еще больше работать, чтобы достичь минимума безопасности. Всякое мгновение, которое они посвящали развлечениям, могло дорого обойтись, могло даже привести к катастрофе. Большинство жили на пороге нищеты и голода, как живут сегодня многие миллионы в разных частях мира. Но у нас сегодня такое изобилие времени и ресурсов, что мы можем позволить себе тратиться на развлечения. И соответственно изменилось и наше отношение к развлечениям.
Развлечение может служить нашим целям по-разному. Любая форма развлечения способна вывести нас за пределы самих себя, смягчить гнетущую тревогу и ощущение опасности, дать отпуск от невротического бремени. Мы редко смеемся в одиночестве, мы смеемся с другими людьми. Смех заразительней простуды. Самые смешные комедии не вызывают смеха в полупустом зале, но когда зал полон, все смеются.
Счастливые дети приятны и хороши, то же самое можно сказать и о счастливых взрослых. Они лучше относятся друг к другу, если хорошо проводят время. Чем больше люди развлекаются вместе, тем добрее они друг к другу. Поэтому лучший способ преодолеть невротические тенденции в любви - вместе развлекаться и совершать различные радостные поступки. Пока мы развлекаемся и наслаждаемся, мы остаемся в пределах счастья; чувствуя себя так, мы оттесняем невротические тенденции, которые в противном случае могут причинить вред нашим отношениям.
Трудность в том, что невроз означает болезнь, печаль, несчастье. Чем сильней невротические элементы, тем трудней планировать и рассчитывать удовольствия. Есть люди, которые во всем видят препятствия и недостатки. «Как я могу радоваться и развлекаться, - спрашивает студентка колледжа, - когда преподаватели тупы и скучны, они заставляют нас слишком много работать, и здесь вообще нет парней?» Очевидно, не все так считают. Другие девушки в том же колледже умеют радоваться. И если счастье что- нибудь значит для этой печальной молодой женщины, ей стоило бы изучить отношение и действия других. А еще лучше “ подражать им, чтобы начать процесс изменения своих чувств.
Невротические тенденции причиняют нам вред, но не уничтожают нас. Мы очень многое можем сделать для себя без лечения. Мы не безоружны. Мы хорошо функционируем, и у нас тоже бывают хорошие времена. И именно это способно помочь нам больше, чем все остальное.
Сегодня обычно подчеркивают необходимость понять, что в нас неладно, как будто одно это гарантирует свободу. Конечно, это часто помогает осознать импульсы, которые подсознательно вынуждают нас действовать. Но одного осознания недостаточно для их устранения. Гораздо легче изменить направление этих потребностей. Хотя подсознательные фиксации и порывы нелегко поддаются сознательному и намеренному перенацеливанию, этот процесс значительно облегчается общим богатством содержания жизни. Это просто означает, что чем больше интересов у человека, тем больше у него каналов и способов для выражения любых своих потребностей. Если у человека есть сильная потребность быть, например, больше с мужчинами, а не с женщинами, это совсем не обязательно должно привести к разрушению его любви. Преследуя свои политические или спортивные интересы, он может проводить достаточно времени с мужчинами, чтобы не испытывать тревоги и ощущения несчастья, когда проводит время с женой.
Разумеется, картина гораздо сложней. В хаосе жизни сводятся вместе многие наши потребности, интересы, аспекты личности и многие люди и ситуации. Именно поэтому так трудно думать о себе. Мы можем оценивать и планировать и делаем это, но решения, которые мы принимаем, отражают скорее наше настроение, чем рациональную мысль. Именно поэтому так важно защищать свое настроение. И любое небольшое наслаждение, любая радость, которую мы приносим себе и окружающим, защищает наше настроение и позволяет ограничить вредное действие невротических тенденций.
К самой технике не призываю – мне кажется не очень экологична, но содержимое – безусловно полезно. Большая трудность в том, чтобы проработать такую невротическую потребность, заключается в первом шаге – признании таковой. Но если этот шаг сделан, то дальше все прорабатывается стандартно и без проблем.
Еще один комплекс, проявляющийся в психологии жертвы, – это невротическая потребность в любви.
К. Хорни (1997) перечисляет несколько особенностей невротической потребности в любви, отличающей ее от нормальной:
1. Навязчивый характер.
Переживание отсутствия любви для взрослого человека не имеет катастрофического характера.
Он может быть успешен, радоваться, получать удовольствие и даже чувствовать себя счастливым и тогда, когда не чувствует себя любимым.
При невротической потребности человек не может жить без получения свидетельств любви.
Человек настолько зависим от проявления к нему симпатии, что может всерьез расстроиться из-за неприветливого тона в разговоре с малознакомым человеком.
2. Неспособность быть одному, страх одиночества.
Как только человек оказывается в одиночестве, он испытывает достаточно сильную тревожность.
Он старается, чтобы все время кто-нибудь был рядом с ним.
Расставаясь со своим партнером, он не способен ждать, когда на горизонте появится подходящий человек, и останавливает свой выбор на первом попавшемся кандидате, который может совершенно не подходить по своим качествам. Главное, чтобы тот соглашался быть рядом.
Поскольку при таком страхе одиночества любой партнер приобретает сверхценность, жаждущие любви готовы платить за нее чем угодно, вплоть до унижений и отказа от собственных интересов.
Естественно, что в таком случае они не получают удовлетворения от отношений, но и не находят в себе сил их разорвать, не желая вновь оказаться в одиночестве, что для них еще более непереносимо.
3. Манипулятивные способы получения внимания и любви.
Невротическая потребность в любви прибегает к следующим манипулятивным способам ее получения:
● подкуп («Если ты будешь любить меня, я для тебя сделаю все, что ты захочешь»);
● демонстрация беспомощности («Ты не можешь лишить меня своего внимания, ведь я без тебя просто погибну»);
● призыв к справедливости («Я столько делаю для тебя! Ты просто обязан отплатить мне своим вниманием и любовью»; «Я бы на твоем месте проявил больше внимания к человеку, который…»);
● угрозы, шантаж («Если ты настолько невнимателен ко мне, ты не получишь сексуального удовлетворения сегодня»; «Если ты покинешь меня, я убью себя»).
4. Ненасыщаемость.
Невротическую потребность в любви невозможно насытить.
Жаждущий любви никогда не бывает удовлетворен количеством и качеством проявленного внимания.
Поскольку сам он не уверен в собственной ценности, ему нужны постоянные подтверждения своей значимости в глазах близкого человека.
Бесконечные требования внимания приводят к прямо противоположному результату: партнер начинает отдаляться и, стремясь отдохнуть от непомерных требований, все чаще оставляет жаждущего любви в одиночестве или демонстрирует свою холодность.
5. Требования абсолютной любви.
Невротическая потребность в любви оборачивается требованиями абсолютной любви, которые заключаются в следующем:
● «Меня должны любить, несмотря на самое неприятное и вызывающее поведение; а если меня не любят, когда я веду себя вызывающе, значит, любили не меня, а удобную жизнь рядом со мной».
● «Меня должны любить, не требуя ничего взамен; иначе это не любовь, а извлечение выгоды из общения со мной».
● «Если человек меня любит, он должен приносить мне жертвы; если человек ничем не жертвует ради меня, то он не любит меня» (жертвами могут быть деньги, время, убеждения, личные цели, привычки, характер).
6. Постоянная ревность к партнеру.
Невротическая потребность в любви сопровождается постоянной ревностью.
Эта ревность возникает не только при реальной опасности утраты любви, но когда партнер увлеченно занимается другим делом, восхищен другим человеком, уделяет время общению с окружающими.
Как будто все внимание партнера должно принадлежать только одному человеку.
Только он может быть абсолютным владельцем его времени, интересов и симпатий.
7. Болезненное восприятие отказа и возражений.
Испытывая невротическую потребность в любви, такие люди чрезвычайно болезненно относятся к любому возражению или отказу.
Необходимость ждать ответа, желание партнера уделить время самому себе или другим людям отзывается в нем почти невыносимой болью и является для него свидетельством своей незначимости и отвержения. При таких обстоятельствах неизбежно накапливается большое количество обид.
Однако гнев и обиды на партнера сочетаются с невозможностью разорвать отношения.
Поскольку жаждущий любви никогда не удовлетворен количеством и качеством проявленного в его адрес внимания, за которое он платит высокую цену, отказавшись от собственных интересов, подчиняясь и ломая себя, он постоянно чувствует себя обманутым.
Негативные эмоции могут долго скрываться, но затем обязательно проявятся прямым или косвенным путем.
Основным условием для развития ненасытной жажды любви является чрезмерная привязанность ребенка к одному из родителей, от которой он не освобождается и во взрослом возрасте.
Он может ссориться с матерью или отцом, может желать от них избавиться или поступать наперекор их воле. И не потому, что так будет лучше, а потому, что так будет по-другому. Но и в этом он остается зависимым от родителей.
Избавившись, по его мнению, от своей детской зависимости, он продолжает строить свои отношения с партнерами по той же самой схеме.
Люди с подобной историей отношений продолжают оставаться детьми, и поэтому рядом с собой они хотят видеть супруга-родителя.
К формированию данного комплекса могут приводить следующие типы родительского воспитания:
1. Безжалостно-поглощающее отношение родителей (чаще матери) к своему ребенку. Такая мать стремится удержать ребенка около себя. Он не должен быть свободным и независимым. И поэтому она до такой степени окружает его заботой и контролирует каждый его шаг, что у него просто нет никакой возможности стать взрослым.
2. Холодно-вежливые взаимоотношения в семье, когда родители не любят друг друга, но стараются не ссориться и не показывать каких-либо признаков неудовлетворения. В такой атмосфере ребенок чувствует себя неуверенно: он не знает, что чувствуют и думают его родители.
Зато он ощущает холодность, когда ему демонстрируют любовь.
В то время как ребенок чувствует недовольство, напряжение и отчужденность, ему пытаются внушить, что в семье царят мир и покой.
То, что ему говорят, не совпадает с тем, что он видит и переживает, и это влечет за собой развитие сильного беспокойства, которое усиливается еще тем, что за внешним выражением внимания ребенок не чувствует любви и со свойственным детству эгоцентризмом и некритичностью решает, что именно он является причиной холодности, сдерживаемого раздражения и отчуждения.
После этого ему остается только сделать вывод, что он не сумел заслужить желаемой любви.
Развившееся беспокойство можно успокоить только одним способом – получить любовь во что бы то ни стало.
Не зная, как это сделать, он стремится привлечь к себе внимание любой ценой.
Отныне его основная цель – обратить на себя благосклонный взгляд родителей, получить доказательства того, что он им не безразличен.
3. Следующий вариант: ребенок сначала получает достаточно любви и внимания, но потом по каким-либо причинам ситуация изменяется, и ребенку начинают уделять значительно меньше внимания и любви, но зато предъявляют высокие требования.
Такое может случиться, например, когда рождается новый ребенок и все внимание родителей направляется на него.
Старшему же постоянно напоминают, что он теперь уже большой и не должен требовать прежней заботы и теплоты.
Или у родителей могут измениться обстоятельства, вследствие чего они слишком заняты и устают настолько, что на ребенка у них не остается ни сил, ни времени.
При любом варианте развития жаждущие любви – это «недолюбленные» люди, которые вновь и вновь стремятся «исправить» ход событий, вырваться из замкнутого круга недостатка любви.
Для того, чтобы вы могли узнать, как выглядит любовь невротика, я вам даю ее описание по К. Хорни с небольшими моими дополнениями.
Когда вы встречаете человека, который проявляет к вам какое-то чувство, всегда следует знать мотив его действия. Я могу влезть на дерево, чтобы лучше видеть окрестности или спасаясь от дикого животного. Во втором случае у меня нет выбора. В первом случае я делаю то же для удовольствия, и я не полезу на здание или флагшток. Во втором случае залезу куда угодно.
Если нами движет желание удовлетворить свои потребности, то мы будем непосредственны и изобретательны. Если нами движет тревожность, то наши чувства и действия будут навязчивыми и неразборчивыми. В первом случае мы удовлетворяемся, во втором - успокаиваемся и обретаем уверенность.
Жажда любви в неврозах встречается часто и легко узнается. Чего хочет невротик? Немногого: добра, помощи, совета от окружающих людей, и хочет доставить им радость, и опасается задеть кого-нибудь. Если бы он не был невротиком, то легко бы добился любви. Но он не осознает, что его болезненная чувствительность, скрытая враждебность, его придирчивые требования мешают ему достичь желаемого. Он также не может здраво судить, какое впечатление производят на других его слова и действия и, следовательно, не понимает, почему не может достичь желаемого. Он склонен заключать, что виноваты другие, а у него отсутствует дар быть понятым людьми. Так он продолжает гнаться за призраками любви. К. Хорни понимает любовь как способность давать и получать душевную теплоту, в этом определении есть доля истины. Подробнее о любви говорилось выше. Но твердо можно сказать, что любовью не является.
Невротик очень ревнив, он всегда насторожен против третьих лиц. Любой интерес объекта любви к ним невротик рассматривает как пренебрежение к нему. Невротик любое требование интерпретирует как предательство, а любую критику - как унижение. Невротик требует от вас совершенства. Это требование, которое несет в себе враждебность: "Горе тебе, если ты несовершенен!"
Несовместимо с любовью использование другого человека в качестве средства для достижения цели, т.е. для удовлетворения потребностей. Такая ситуация прослеживается, когда человек нужен для сексуального удовлетворения или для престижа в браке. Иногда человеку кажется, что он любит, а на самом деле - это благодарность за восхищение. Как только им перестают восхищаться, он рассматривает это как конец любви. Но это не означает, что любовь должна быть целиком и полностью альтруистической и жертвенной. Чувство, которое ничего не требует для себя, нельзя назвать любовью.
Различие между любовью и невротической потребностью любви заключается в том, что главным в любви является само чувство привязанности, тогда как у невротика первичное чувство - потребность в обретении уверенности и спокойствия, а иллюзия любви - лишь вторичное.
Если человек нуждается в чьей-то любви ради избавления от тревожности, то он отчаянно стремится к любого рода привязанностям ради собственного успокоения. Он лишь чувствует, что перед ним человек, которому он доверяет или к которому испытывает слепую страсть. Но то, что ему представляется любовью, на самом деле - реакция благодарности за проявленную к нему доброту . Добрые отношения влиятельного лица невротик принимает за любовь к нему, а свое отношение к нему невротик осуществляет под маской любви, хотя в действительности это не любовь, а цепляние за других людей для удовлетворения собственных потребностей. Так что совсем не искреннее чувство подлинной любви обнаруживается в готовности его к резкому изменению, если не оправдываются какие-либо его ожидания.
Один из факторов, важных для нашего понимания любви, - надежность и верность чувства - отсутствует в этих случаях.
Последний признак неспособности любить: игнорирование личности другого, его особенностей, недостатков, потребностей, желаний, развития. Такое игнорирование является результатом тревожности, которая побуждает невротика цепляться за другого человека. Тонущий, пытаясь спастись, хватается за находящегося рядом, не принимая во внимание желание или способность последнего спасти его. Они могут прятаться за отчаянными усилиями быть внимательным и даже жертвовать собой, но они не могут предотвратить некоторых реакций. "Преданная" секретарша может ненавидеть начальника за чрезмерное увлечение работой. Сверхзаботливая мать может игнорировать потребность ребенка в самостоятельном развитии.
Невротик, средством защиты которого является стремление к любви, вряд ли когда-нибудь осознает свою неспособность любить. Нельзя презирать человека, не доверять ему, желать разрушить его счастье и в то же время жаждать его любви, помощи и поддержки. Хотя невротик может иметь успех, по крайней мере временный, получая любовь, к которой стремился, в действительности он неспособен принять ее. Можно бы было ожидать, что он примет любую предлагаемую ему любовь с таким горячим желанием, с каким страдающий от жажды человек припадает к воде. Это действительно имеет место, но временно. Это происходит потому, что в глубине души любовь либо воспринимается невротиком с недоверием, либо она возбуждает в нем подозрительность и страх. Он не верит в это чувство, потому что твердо убежден, что никто в действительности не может его любить. Убеждение, что тебя не любят, родственно неспособности любить . Поэтому он требует все новых внешних доказательств вашей любви. Он напоминает максимальный термометр. Любое снижение уровня любви он рассматривает как ее отсутствие. Истинную любовь он принять не может.
Вот признаки невротической любви.
1. Невротическая любовь носит навязчивый характер . Для невротика любовь не роскошь, не источник, а жизненная необходимость.
Почувствуйте разницу между "я хочу быть любимым и наслаждаюсь любовью" и "необходимо, чтобы меня любили, чего бы мне это ни стоило".
Для здорового человека важно, чтобы его любили строго определенные лица. Невротики хотят, чтобы их любили все, их желания могут распространяться на каждого без разбора, от парикмахера или водителя такси до коллег и друзей, поэтому они обращают внимание на тон речи, манеру говорить. Все это может испортить им настроение и взгляд на жизнь. Невротик неспособен быть один. Когда они одни, они чувствуют себя покинутыми, и любой контакт может принести им облегчение. И бойтесь стать объектом любви такого человека.
Иногда невротическая потребность в любви может быть сосредоточена на одном человеке (начальнике, муже, жене, враче, друге), но и здесь имеется парадокс. Невротик, с одной стороны, старается заполучить этого человека, с другой - вовсе не испытывает счастья, когда находится со своим "идолом". Иногда это приводит к смене связей. Для некоторых женщин важно само присутствие мужчины, а не он сам, нередко они даже не получают физического удовлетворения.
Невротик готов платить за любовь любую цену, чаще всего это выливается в покорность и эмоциональную зависимость. Покорность проявляется в том, что невротик боится сделать критическое замечание, позволяя издеваться над собой, может не говорить о своих страданиях. Но зато какой взрыв ждет вас потом! Он будет утверждать, что жизнь с вами была для него сплошным несчастьем.
Эмоциональная зависимость проявляется в появлении чувства, что
весь мир разлетится на куски, если невротик не получит одобрения от
любимого. Кроме того, возникает чувство обиды от такого
порабощения, хотя партнер и ни при чем. Дело в тревожности
невротика. Так как любовь часто вызывает боль, то после нескольких
любовных связей невротик вообще отказывается от попыток устроить
свою личную жизнь. Иногда, чтобы заслужить любовь начальника,
невротики игнорируют свои собственные интересы, пытаясь сделать
каждую встречу интересной для начальника, развлекая его и
высказывая ему восхищение.
2. Невротическая любовь ненасытна.
Проявляется она в общей жадности характера, обнаруживаясь в еде,
покупках и нетерпении. Обычно жадность вытесняется, прорываясь
внезапно большим количеством покупок. В смягченной форме она
проявляется в стремлении жить за чужой счет или в более агрессивной
форме поведения человека-спрута.
Жадность проявляется в манере еды и в сновидениях с мотивами
каннибализма.
Еда - наиболее доступный способ удовлетворения чувства
жадности.
Жадность может проявиться и в сексуальной сфере. Жадность может
проявляться в накопительстве, приобретении одежды и осуществлении
честолюбивых и престижных целей. Сила и страстность, присущие
жадности, придают ей сходство со страстью сексуальных влечений, что
свидетельствует о ее прегенитальной природе.
Жадность сразу исчезает, когда человек обретает покой, почувствовав любовь к себе, завоевав успех, выполнив творческую работу. Когда ты чувствуешь, что тебя любят, не хочется делать покупки. Человеку хочется делать покупки перед выступлением, и, почувствовав себя отвергнутым, он набрасывается на еду. Жадные люди не верят в свою способность к творчеству и поэтому вынуждены полагаться на внешний мир для осуществления своих потребностей.
Те невротики, которые ненасытны в своей потребности в любви, обычно проявляют ту же самую жадность в отношении материальных благ. Невротики как доказательство любви требуют подарки, информацию или секс. В таких случаях создается впечатление, что невротик просто хочет что-то от тебя получить и что стремление к любви маскирует вымогательство определенных осязаемых благ или выгод. Эти наблюдения порождают вопрос, не может ли жадность к материальным вещам в целом являться базальной потребностью, а потребность в любви - лишь путем к достижению этой цели. Вообще стремление к обладанию является одной из фундаментальных форм защиты от тревожности.
По отношению к любви можно выделить три группы невротиков.
Одна группа действительно стремится к любви, в какой бы форме она ни проявлялась и какие бы методы ни применялись для ее достижения.
Невротики второй группы стремятся к любви, но если терпят неудачу (а, как правило, они обречены на неудачу), полностью отстраняются от людей и не идут на сближение с другим человеком, а концентрируют свои усилия на чем-нибудь другом: испытывают навязчивую потребность в вещах, еде, покупках, чтении и т.п. Иногда после любовной неудачи они начинают прибавлять в весе. В этой группе личностные отношения нарушены более глубоко, - но все же они еще желают любви и осмеливаются стремиться к ней.
Третья группа
невротиков травмирована столь
сильно, что они не верят в любовь, они просто хотят, чтобы им не
причиняли вреда.
Различия могут быть суммированы следующим образом: ненасытность в
любви; потребность в любви чередуется с жадностью; отсутствие явно
выраженной потребности в любви в сочетании с общей жадностью. Формы
проявления ненасытности: ревность и требование абсолютной,
безусловной любви.
Формула ревности такова: "Вы должны любить
исключительно меня", "Какой толк, что вы относитесь ко мне
по-доброму, если вы точно так же относитесь и к другому",
- вот высказывания невротика даже врачу.
Формула абсолютной, безусловной любви такова: "Я хочу, чтобы меня
любили за то, что я есть, а не за то, что я делаю".
Во-первых, это требование невротик понимает буквально, не допуская никаких условий и оговорок. Это требование предполагает, чтобы его любили, несмотря на самое вызывающее поведение. Пациент будет говорить, что очень легко любить приятного, милого человека, но что любовь должна доказать свою способность выносить любое поведение того, кого любишь. Любая критика воспринимается как отказ от любви. У пациента возникает негодование при намеке, что нужно что-нибудь изменить в своей личности.
Во-вторых, требование абсолютной любви включает в себя желание быть любимым, ничего не давая в замен. Это желание обязательно, потому что невротик неспособен проявлять любовь или испытывать какую-то теплоту.
В-третьих, он хочет, чтобы его любили, не получая никакой выгоды. Данное желание обязательно, потому что любое преимущество или удовлетворение, получаемое в этой ситуации другим человеком, тут же возбуждает подозрение невротика в том, что другой человек любит его ради получения этого преимущества или удовлетворения. В ходе лечения они жалеют о том удовлетворении, которое получает врач, и срывают лечение. Невротики плохо расплачиваются. Им трудно преподносить подарки. Они умаляют помощь, которую получают.
Наконец, требование абсолютной любви включает в себя желание принимать жертвы. Эти жертвы могут быть связаны с деньгами, временем или затрагивать убеждения и личностную целостность. Такое требование включает в себя полное самоотречение. Матери ожидают, что дети откажутся от личной жизни. Одна из выпускниц нашего университета была расстроена тем, что мать запретила ей выйти замуж за выпускника военного училища, который был распределен на Дальний Восток. "Я посвятила тебе всю свою жизнь. Если ты уедешь, я покончу жизнь самоубийством".
Невротик абсолютно не осознает, насколько он требователен . По-видимому, никто не в состоянии допустить в сознание мысль: "Я хочу, чтоб ты жертвовал собой ради меня, не получая ничего взамен". Невротик может притвориться больным и требовать жертв.
Пути достижения любви у невротической личности весьма изобретательны. Трудно описать чувствительность невротика к отвержению. Изменение времени свидания, ожидание, отсутствие немедленного отклика, несогласие с их мнением, любое невыполнение их желания, любая осечка воспринимаются как резкий отказ, а отказ отбрасывает их к тревожности и воспринимается как унижение. Отсюда взрывы враждебных чувств, так что они становятся холодными и индифферентными, даже если несколько минут назад могли с нетерпением ожидать встречи.
Страх отвержения может вести к ряду строгих внутренних запретов, относящихся к категории робости. "Люди не любят меня, поэтому мне лучше стоять в сторонке и таким образом защищать себя от любого отвержения".
Страх отвержения стоит непреодолимым препятствием на пути к любви. Возникает "порочный круг": те средства, которые служат успокоению от тревожности, порождают эту тревожность. Это немного напоминает алкоголизм. Алкоголик пьет, чтобы успокоиться, но после пьянки проблем становится еще больше.
Образование порочных кругов объясняет, почему несчастье прогрессирует, хотя обстоятельства не меняются в худшую сторону. Сам невротик их не осознает и чувствует себя как бы в западне.
Любой путь, который представляется выходом из тупика, ввергает его в новые опасности. Невротик ищет пути, на которых может получить любовь. При этом ему надо решить две проблемы: как получить необходимую ему любовь и обосновать для других и для себя требования такой любви. К. Хорни описывает 4 способа получения такой любви: подкуп, взывание к жалости, призыв к справедливости и угрозы.
Подкуп протекает по формуле: "Я люблю тебя больше всего на свете, поэтому ты должен отказаться от всего ради моей любви".
Такая тактика чаще используется в нашей культуре женщинами, проявляясь в преданности, за которой скрываются враждебность и страх потери. Потом она убеждает себя, что находится под влиянием "сильной страсти". Легко быть бескорыстным, когда тебе нечего дать. Еще одно средство подкупа - понимание человека, помощь в его умственном и профессиональном росте.
Взывание к жалости: "Вы должны любить меня, потому что я страдаю и беспомощен", а само страдание дает право выдвигать чрезмерные требования. Невротик может вымогать благорасположение, ставя себя в бедственную ситуацию, вынуждающую нас оказывать ему помощь.
Призыв к справедливости: "Вот что я сделал для вас; а что вы сделаете для меня?" Люди такого типа часто высказывают готовность помогать другим, тайно ожидая, что получат все, что пожелают, и испытывают серьезное разочарование, если этого не происходит. Их навязчивая щедрость имеет магический жест. Они делают для других то, что хотели бы сами получить от других. В основе такого призыва лежит то, что сделал бы невротик для других, если бы имел такую возможность.
Представление, которое он имеет о своих качествах, является бессознательным приписыванием себе того поведения, которое он ждет от других. Однако это не откровенный обман, ибо невротик обладает определенной склонностью к самопожертвованию.
Враждебность, которая может присутствовать в призыве к справедливости, выдвигается на основе необходимости возмещения якобы нанесенного вреда. Формула здесь такова: "Вы заставили меня страдать или причинили мне вред, и поэтому вы обязаны мне помогать, заботиться обо мне или поддерживать меня".
Угрозы. Когда вышеописанные пути не срабатывают, невротик
прибегает к угрозе испортить репутацию, покончить жизнь
самоубийством или тяжело заболевает и тем самым вынуждает других
заботиться о нем.
Приведу один пример.
Один довольно крупный специалист в своей области из жалости взял к себе на временную работу секретаршу, одну из своих способных учениц, человека с искалеченной судьбой, с условием, чтобы она сохранила за собой место своей постоянной работы. На первых порах она стала очень активно и интенсивно работать, а вскоре он был без нее как безрук (подкуп).
Через несколько месяцев, не выдержав ее сексуальных провокаций, он сошелся с ней. Она сразу же стала хуже работать и требовать, чтобы он разошелся со своей женой и оформил брак с ней. Начались трения, а секс прекратился. Тогда она приступила ко второму этапу - взыванию к жалости. Это эффекта не дало. Во время одной из разборок он упрекнул ее в плохой работе на производстве.
Без меня вы бы давно уже прогорели. А что вы делаете для меня?" Тогда он отстранил ее от работы.
Дело его, конечно, не прогорело. Тогда она уволилась с основной работы и стала требовать денег на содержание, угрожая то самоубийством, то тем, что выдаст некоторые секреты его работы, связанные с уплатой налогов. При этом было сказано, что им вдвоем нет места на земле.
А это уже шантаж.
Вот вам и негативные последствия производственного секса.
Сексуальность в невротической потребности в любви играет определенную роль. Повышенная потребность в любви столь постоянно представляет собой результат тревожности, что ее вполне можно рассматривать как сигнал неблагополучия, указывающий на то, что тревожность близка к выходу наружу и требует успокоения. Так муж может навязчиво льнуть к своей жене, быть ревнивым собственником, идеализировать и восхищаться ею, хотя в глубине души может бояться и ненавидеть ее. О чрезмерно сильной преданности, маскирующей ненависть, оправданно говорить как о "гиперкомпенсации". Так за "большой любовью" иногда скрывается прямая противоположность.
Существует категория лиц, отношения, с которыми всегда носят сексуальную окраску. К первой группе относятся лица, которые непрерывно переходят от одной сексуальной связи к другой. Если они вне сексуальной связи, они чувствуют себя незащищенными. Если нет секса, то они создают вокруг себя эротическую атмосферу в отношениях с другими людьми независимо от того, чувствуют ли они к ним особую привязанность или нет.
Вторая группа относится к категории лиц, играющих в психологическую игру "Отвяжись дурень, или динамо". Сексуальные связи у них ограничены из-за внутренних запретов.
Представители третьей группы с еще большими внутренними запретами легко возбуждаются сексуально, в каждом человеке противоположного пола видят потенциального сексуального партнера (эта группа потенциально подвержена стремлению к мастурбации). Общая черта для всех групп - неразборчивость в выборе партнеров и навязчивая природа сексуальных потребностей. Но если им предлагают любовь, они могут прийти в смятение. Сексуальные отношения снимают не только сексуальное напряжение, но и служат единственной формой установление человеческого контакта. Иногда встречается неразборчивость в выборе пола партнера.
Люди этого типа могут безумно влюбиться в начальника, "звезду", своего лечащего врача, пылко требуя ответной любви. Если в реальности их любовь не находит отклика, то она воплощается в сновидениях. При этом сексуальная привлекательность партнера не играет никакой роли, это свидетельствует об особенно глубоких нарушениях в его личных отношениях.
То, что представляется как сексуальность, имеет мало общего с ней, а является выражением желания получить успокоение. Я хочу предупредить тех, кто считает себя сексуально привлекательными, основываясь на встречах с подобными лицами.
Тревожность усиливает сексуальность. И не следует интенсивность сексуальных влечений приписывать темпераменту, скорее - тревоге. Человек, нуждающийся в сексуальности как в средстве успокоения, не может терпеть даже кратковременного полового воздержания. И отдается такой человек не вам, а делает это ради себя, а вас использует как психологическое лекарство. Здоровый человек не испытывает сексуального беспокойства. Он занят делом, а сексуальное возбуждение возникает при возможности его удовлетворения.
В настоящее время, к сожалению, значительная часть сексуальной активности является скорее выходом для психологических напряжений, чем подлинным сексуальным чувством, и поэтому должна рассматриваться как средство успокоения, а не как подлинное сексуальное наслаждение и счастье.